…На территории мемориального комплекса «Брестская крепость-Герой» над иссеченными пулями и осколками крепостными стенами, гордо устремленными ввысь башнями Холмских ворот, над восстановленным после войны храмом, который был одним из центров обороны, над всеми этими святынями, обильно политыми кровью, звучит знакомая всем, волнующая душу грозная песня композитора А. Александрова «Священная война»: «Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой…» Из мощных динамиков раздаются режущие звуки пикирующих самолетов, грохот бомбежек и стрельбы как тогда, в июне 1941-го… Крепость заставляет отвлечься от повседневной суеты и подумать о вечном. Здесь, на этой самой земле, каждая пядь которой была нашпигована свинцом, насмерть стоял гарнизон Брестской крепости, принявшей на себя первый удар агрессора 22 июня 1941 года.
Высоко в небо вознесся стометровый обелиск в форме четырехгранного штыка винтовки системы Мосина символ стойкости русского солдата и вечной славы. Рядом также знаменитая на весь мир скульптурная композиция «Жажда». В ней увековечен солдат с каской, ползущий к заветному берегу реки, чтобы зачерпнуть из реки воды. Большинство из тех, кто полз за водой, навечно оставались на сплошь простреливаемом берегу. Но они все равно ползли, чтобы принести воды тем, кто умирал от жажды в непокоренных укреплениях крепости, прежде всего раненым, женщинам и детям. Сегодня каска солдата в любое время года наполнена живыми цветами, которые несут и несут люди…
Скульптурная композиция у Тереспольских ворот, где под командованием начальника 9-й погранзаставы лейтенанта Андрея Кижеватова насмерть стояли пограничники…
Знаменитый на весь мир монумент «Мужество» скульптурное изображение головы воина на фоне реющего знамени, воплощение образа погибших и оставшихся в живых защитников Брестской крепости. Он стоит над руинами разрушенного почти до фундамента бывшего инженерного управления в центре цитадели, где находился центр обороны. Рядом горит Вечный огонь, установлены мемориальные плиты. Под плитами покоится прах 1038 человек, и имена 276 бойцов, командиров Красной армии и членов семей увековечены. Имена остальных неизвестны…
В музее обороны крепости (открыт в 1956 г.) множество экспонатов, начиная еще с давней (с 1842 г.) истории этого оборонительного сооружения. Но подвигов, подобных совершенному защитниками крепости в июне 1941 года, даже мировая история войн знает мало. Это нечто, выходящее за пределы человеческих сил. «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина. 20.VII. 1941 г.» нацарапано неизвестным защитником крепости на стене (надпись была обнаружена в казарме 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД и перенесена из Бреста в Москву, войдя в состав экспозиции Центрального музея Вооруженных Сил). Это был 29-й (!!!) день войны в глубоком немецком тылу. Те, кто уцелел, укрывшись в подвалах, не сдавались врагу, медленно и мучительно умирая от ран, жажды и голода, но все равно продолжали драться даже тогда, когда территория крепости была захвачена…
Экспонаты, экспонаты… Боевое знамя 393-го отдельного зенитного артдивизиона, сохраненное защитниками и отрытое уже после войны. Расплавившиеся под огнеметными струями кирпичи с начертанными на них словами солдатской клятвы стоять до конца. Одна из самых знаменитых, также оставленная неизвестными воинами: «Умрем, но из крепости не уйдем».
И среди огромного множества документальных свидетельств массового подвига защитников крепости есть один, с виду непримечательный, но тоже уникальный. Это обгоревшие остатки будильника, найденного при раскопках крепостных укреплений после войны. Его стрелки, как рассказывает надпись, застыли на первых минутах Великой Отечественной войны, навсегда оставшись свидетелем ее начала. Перед этим искореженным будильником со стрелками, будто увязшими в самой истории, задерживаются многие посетители музея. Стоят, думая о чем-то своем. Наверное, пытаясь представить себе эти первые минуты войны 22 июня 1941 года…
«В это утро в один и тот же час военные действия начались на всем пространстве западной границы СССР, протянувшейся на три с лишним тысячи километров от Баренцева до Черного моря. После усиленного артиллерийского обстрела, после ожесточенной бомбежки пограничных объектов без малого двести германских, финских и румынских дивизий начали вторжение на советскую землю. Фашистские войска начали осуществлять так называемый план «Барбаросса» план похода против СССР, тщательно разработанный генералами гитлеровской Германии. Три мощные группы германских армий двинулись на восток. На севере фельдмаршал Лееб направлял удар своих войск через Прибалтику на Ленинград. На юге фельдмаршал Рунштедт нацеливал свои войска на Киев. Но самая сильная группировка войск противника развертывала свои операции в середине этого огромного фронта, там, где, начинаясь у пограничного города Бреста, широкая лента асфальтированного шоссе уходит в восточном направлении через столицу Белоруссии Минск, через древний русский город Смоленск, через Вязьму и Можайск к сердцу нашей Родины Москве…»
Это отрывок из документальной книги писателя-фронтовика Сергея Смирнова «Брестская крепость», к которой мы вернемся еще не раз. Но сначала сделаем необходимое, на наш взгляд, отступление.
Прежде всего почему мы сочли нужным привести столь подробную цитату о начале войны? На сегодняшний день, к огромному сожалению, многие молодые, да и не очень уже молодые люди, скажем, в тридцатилетнем возрасте, просто-напросто не знают в достаточной мере того, как начиналась Великая Отечественная война. Более того, нередко воспринимают этот трагический период в искаженном варианте. Как мы помним, очередное «переписывание» истории началось еще в «перестроечные» годы. И если поколение, выросшее в СССР, знало о Великой Отечественной войне многое, основательно изучало ее и воспитывалось на героях, то потом, особенно с начала 1990-х лет, когда распался Союз, с историей начали обращаться бесцеремонно, в угоду сиюминутным амбициям. Ее Величество историю начали раскачивать, словно маятник, в разные стороны, а она любит взвешенность. Предвзятого отношения к себе история не терпит и мстит за любое искажение или забывчивость жестоко. Старая истина гласит: кто выстрелит в прошлое из пистолета, в того оно выстрелит из пушки.
Тема начала Великой Отечественной войны в прессе, на телевидении все эти годы преимущественно находила свое отражение в негативном свете. С чем ассоциируется у многих современников начало войны? С ошибками Сталина, с поражениями наших войск, с колоннами пленных и т.д. Да, все было и ошибки, и взятие в котел целых дивизий, и пленные, и многое другое, о чем говорится открыто. Но вот ведь в чем беда: гонясь за очередными «разоблачениями», у нас забыли про истину, которая всегда лежит посередине. Ведь, с другой стороны, было «забыто» о том, что СССР являлся на тот момент преуспевающей, активно развивающейся страной, что к войне он был подготовлен как в экономическом, так и военном отношении, даже несмотря на массовые репрессии. Ведь именно благодаря этой готовности страна так быстро оправилась после внезапного вероломного удара агрессора, в немыслимо короткие сроки эвакуировала промышленность на восток, а под Москвой захватила инициативу в боевых действиях. Но главное, что с самого начала войны нарушило все планы агрессоров, это невиданная стойкость советских солдат.
Из книги С. Смирнова «Брестская крепость»: «Война на Востоке оказалась совсем непохожей на войну на Западе. Противник здесь был иным, и его поведение опрокидывало все привычные представления немецких военачальников и их солдат. Это началось от самой границы. Застигнутые врасплох, потерявшие большую часть своей техники, столкнувшиеся с необычайно сильным, численно превосходящим противником, советские войска тем не менее сопротивлялись с удивительным упорством, и каждая, даже небольшая победа над ними добывалась чересчур дорогой ценой. Отрезанные от своей армии, окруженные советские части, которые по всем законам немецкой военной науки должны были бы немедленно сложить оружие и сдаться в плен, продолжали драться отчаянно и яростно…»
Оглянемся вокруг и увидим, что сегодня идет борьба за свою историю. Приходится отстаивать ее, как в бою. Радует тот факт, что при всех исторических «блужданиях» ответного «выстрела из пушки» мы все-таки не дождались. Возврат к духовным ценностям, к истокам произошел. Одним из ярких тому подтверждений стал марш Бессмертного полка, впервые прошедший на 70-летие Великой Победы. Люди массово вышли на улицы с портретами своих родственников, защищавших Родину в годы Великой Отечественной войны. И тут вдруг оказалось, что родственников, которые сражались за Победу на фронте или ковали ее в тылу, помнят чуть ли не в каждой семье. Это был поистине объединяющий марш! У всех тогда было искренне изумление по поводу того, что марш собрал столь огромное количество людей в самых разных городах, что это была не навязанная сверху акция, а искренний душевный порыв.
А вот вам другой пример, противоположный, всем до боли известный, Украина. Как раз в нее-то история выстрелила из пушки… Вспомним, возведение палача собственного народа, предателя Степана Бандеры, в «национальные герои новой Украины» началось еще в начале 1990-х годов. С тех пор на экстремистских националистических идеях успело вырасти целое поколение братской нам страны. Чем все это аукнулось? Государственным переворотом и гражданской войной.
А ведь все начиналось с искажения истории!
Вот и говори после этого, что история наука о прошлом. Скорее о будущем. Кривые зеркала истории не щадят никого, как не пощадили братскую нам Украину. История Отечества это корни нации, на которой растет будущее поколения. И за корнями ухаживать нужно заботливо. Хорошо, что мы после всех постперестроечных и реформенных «блужданий» к этому вернулись. Вспомним слова Президента России Владимира Путина о том, что в России нет и не может быть другой объединяющей идеи, кроме патриотизма, что патриотизм это и есть национальная идея. За этими словами не пустота, а шествующие по всей стране колонны Бессмертного полка, возвращающие нас к нашим святыням, нашей истории.
И отнюдь не растерянным на самом деле выглядит реальный образ красноармейца, принявшего первый удар агрессора. Да, очень вовремя вышел на экраны в 2010 году совместный российско-белорусский фильм «Брестская крепость», который стал настоящим откровением для современников, прежде всего для молодежи. В нем образ защитника Отечества, вступившего в бой с первых минут войны, предстает в своем истинном свете. Эта лента основана на документальных фактах, с реальными фамилиями героев обороны крепости. Уставшие от киношной «чернухи» люди, привыкшие к бесконечным уродливым сериалам на тему начала войны со зверскими лицами чекистов, нереальными суперменами одиночками в красноармейской форме, от которых в голливудской манере «отскакивают пули», и прочим бредом, наконец увидели реальный образ воина, принявшего первый бой. Это были стойкие и умелые солдаты. И первым признал это сам враг.
Из книги «Мой путь с 45й пехотной дивизией» пастора немецкой дивизии Р. Гшепфа: «..Этот гигантский концентрированный огневой вал буквально привел в содрогание землю. Над Цитаделью, как грибы, вырастали густые черные фонтаны земли и дыма. Так как в этот момент нельзя было заметить ответного огня противника, мы считали, что в Цитадели все превращено в груду развалин. Сразу же за последним артиллерийским залпом пехота начала переправляться через реку Буг и, используя эффект внезапности, попыталась быстрым и энергичным броском захватить крепость сходу. Тут-то сразу и обнаружилось горькое разочарование… Русские были подняты нашим огнем прямо с постели: это было видно по тому, что первые пленные были в нижнем белье. Однако они удивительно быстро оправились, сформировались в боевые группы позади наших прорвавшихся рот и начали организовывать отчаянную и упорную оборону…»
Штурмовала крепость 45-я пехотная дивизия противника. Многократно превосходящий в силах враг имел не только первоклассное вооружение, но и был отлично подготовлен. Это были австрийцы, «земляки самого фюрера», чем нацисты особенно гордились. Через Тереспольские ворота немецкий штурмовой отряд автоматчиков, воспользовавшись первоначальным смятением подвергнутого внезапному артналету нашего гарнизона, обескровленного потерями, ворвался в Цитадель это внутренний, центральный район крепостных укреплений, сердце всей системы обороны. Были заняты ключевые, господствующие над местностью здания. Немцы намеревались быстро пройти крепость насквозь и захватить Холмские и Брестские ворота, чтобы блокировать выход из Цитадели, но…
В этом самом «но», с которым вдруг неожиданно для себя встретились захватчики, впервые для них проявилась загадочная непредсказуемость русского характера. Они были подвергнуты ошеломляющей, совершенно внезапной для них контратаке наших бойцов. И это в первые часы войны!
Первыми в нее поднялись бойцы 84-го стрелкового полка по приказу полкового комиссара Ефима Фомина, в дальнейшем одного из руководителей обороны. Атаку поддержали, по документальным свидетельствам, пограничники, воины 132-го отдельного батальона конвойных войск НКВД, 75-го отдельного разведывательного батальона, 33-го отдельного инженерного полка, 455-го стрелкового полка. В северозападной части Цитадели в атаку пошли бойцы 31-го отдельного автотранспортного батальона, 44-го стрелкового полка, 37-го отдельного батальона связи, 111-го отдельного саперного батальона. В результате этих действий защитников крепости штурмовая группа противника была разбита, понеся тяжелые потери.
Вот что говорится об этом моменте в вышеупомянутой документальной книге Сергея Смирнова «Брестская крепость»:
«Войдя во двор Цитадели, немцы сразу же оценили все выгоды этого здания (имеется в виду клуб, располагавшийся в здании церкви Прим. ред.) и поспешили занять его, тем более что клуб был пуст в минуты первоначального замешательства никто из наших не успел подумать о том, чтобы закрепиться тут. Автоматчики установили здесь рацию, а в окна во все стороны выставили пулеметы. Это был удар в самое сердце нашей обороны. Теперь противник обладал ключевой, командной позицией Центрального острова и из окон клуба мог обстреливать с тыла казармы, плотным огнем разъединяя, разобщая наши подразделения.
…И вдруг совершенно неожиданный, ошеломляющий удар обрушился на противника. Какой-то глухой, протяжный шум послышался внутри казарменного здания; двери, ведущие во двор, рывком распахнулись, и с оглушительным, яростным «ура!» в самую середину наступающего немецкого отряда потоком хлынули вооруженные советские бойцы, с ходу ударившие в штыки. В несколько минут враг был смят и опрокинут. Штыковой удар, словно ножом рассек надвое немецкий отряд».
Может быть, впервые за все время, что маршем прошли по Европе, «истинные арийцы», представители «высшей расы», как они себя называли, словно напуганные крысы кинулись в разные стороны, кто куда…
Первая победа подняла боевой дух наших воинов. Полковой комиссар Фомин разместил свой командный пункт возле здания инженерного управления и приказал радистам связаться со штабом дивизии, но в наушниках слышалась лишь немецкая речь. И тогда в эфир полетело открыто: «Я крепость, я крепость, ведем бой, ждем подкреплений!» В этом моменте, отраженном в фильме «Брестская крепость», нет никакой выдумки.
Из документальной книги С. Смирнова «Брестская крепость»: «Упорное, героическое сопротивление маленького гарнизона, его умелые решительные действия заставили крупное соединение германской армии остановиться перед крепостью в первый же день войны. И не только остановиться. Приказ, полученный в штурмующих частях к вечеру 22 июня, был, по существу, первым приказом об отступлении, отданным германским войскам с момента начала Второй мировой войны. Гитлеровская армия не отступала ни разу ни на западе, ни на севере, ни на юге Европы, но она вынуждена была отступить в районе Брестской крепости в первый же день войны на востоке, против СССР…
…Все усилия штурмовых отрядов врага пробиться в центральную цитадель на выручку к своим автоматчикам, запертым в здании клуба, терпели неудачу… С удивлением и досадой германское командование видело, что сопротивление крепостного гарнизона не только не ослабевает, но час от часу становится более упорным и организованным, и что в крепости то и дело возникают все новые очаги обороны…»
Именно автор документальной книги «Брестская крепость» писательфронтовик Сергей Сергеевич Смирнов впервые открыл миру подвиг защитников крепости. В ней все до последней строчки правда.
Дело в том, что не только во время войны, но и долгое время после войны подвиг защитников Брестской крепости оставался неизвестным. Крепость сражалась в глубоком тылу гитлеровских войск, рвавшихся к Москве, о ней никто не знал. Кроме тех, кому удалось вырваться, уйти к партизанам, большинство погибли, сражаясь до последнего. Или были захвачены противником, прошли все ужасы концлагерей. В сталинские времена к тем, кто прошел плен, относились предвзято. Как и к тем, кто побывал в окружении. Доходило до того, что люди старались не предавать огласке тот факт, что они сражались в крепости, из боязни, что их сочтут… предателями! Но это были вполне резонные опасения, если вспомнить, что в сталинскобериевские времена массовые репрессии осуществлялись не только до Великой Отечественной войны, но и после нее. Однако были и иные причины, которые поймет не каждый сегодняшний читатель. Люди были другие, вот в чем дело! Лишь один пример характерный. После войны разыскали бывшего лейтенанта Анатолия Виноградова, под командованием которого был осуществлен прорыв из Брестской крепости. Он совершил настоящий подвиг. Спросили, почему он не рассказывал о себе. И вот что он ответил: «Что я сделал, чтоб о себе писать или говорить? Не хуже и не лучше других. Ну трудно было. А другим легко, что ли? Я из Брестской крепости, а вон сосед ногу под Сталинградом оставил, а другой в Севастополе дрался, а рядом старуха живет у нее три сына на фронте погибли. Что ж я перед ними выставляться буду? Воевал, как другие воевали. Ничего особенного!»
Вот такие, дорогой читатель, это были люди. Подвиг «ничего особенного, все воевали!».
Но людская молва неистребима. В предисловии к своей книге С. Смирнов пишет, что, когда бои шли уже на подступах к Москве, в войсках вдруг ожила легенда. Армейская молва говорила, что далеко, на самой границе, когда враг оставил позади захваченный Брест и взял Минск, продолжая продвигаться дальше, а это был уже июль 1941го, все еще продолжала сражаться в полном окружении никому неизвестная до сих пор Брестская крепость. Никто не мог сказать, правда это или красивая выдумка. Легенда стала реальностью в феврале 1942 года, когда в ходе контрнаступления наших войск под Москвой на одном из участков фронта в районе Орла была наголову разгромлена 45-я пехотная дивизия противника, та самая, которая штурмовала крепость. В одном из документов ее архива под названием «Боевое донесение о занятии Брест-Литовска» содержалась подробная хроника боев за Брестскую крепость, анализ действий и т.д.
«Ошеломляющее наступление на крепость, в которой сидит отважный защитник, стоит много крови, писали штабные офицеры противника. Эта простая истина еще раз доказана при взятии Брестской крепости. Русские в БрестЛитовске дрались исключительно настойчиво и упорно, они показали превосходную выучку пехоты и доказали замечательную волю к сопротивлению».
Это было всетаки признано. Несмотря на то что составлявшие донесение немецкие офицеры стремились выгодно преподнести себя перед своим командованием. Так, немецкий документ утверждал, что крепость сопротивлялась девять дней и пала к 1 июля 1941 года. Но это была лишь часть правды. На самом деле к тому времени была сломлена организованная оборона. Однако уцелевшие защитники гарнизона разрозненные, разбитые на части продолжали яростно сопротивляться. Весь июль крепость стреляла по врагу из самых разных точек. Пока живы были ее последние защитники…
Одним из главных очагов обороны стал Восточный форт. Оборону возглавил майор Петр Гаврилов, чье имя потом стало легендарным. Люди сражались умело и мужественно. Только 30 июня фашисты смогли захватить форт. Те, кто пошел на прорыв, погибли. Но воины, укрывшиеся в казематах, продолжали сопротивление. Майор Петр Михайлович Гаврилов продолжал сражаться до последнего, оставшись один. Он принял свой последний бой 23 июля, на 32й день войны. В капонире, страдая от жажды и полученных в боях ран, он встретился с немцами лицом к лицу. Среагировал мгновенно, занял выгодную позицию. Успел поразить из пистолета и двумя гранатами нескольких врагов, но был тяжело ранен взрывом и в бессознательном состоянии захвачен в плен.
В фильме «Брестская крепость» Гаврилов один из главных героев. Там говорится, что он был репрессирован. Это неправда, на самом деле Петр Михайлович был освобожден из плена в 1945 году, прошел государственную проверку и был восстановлен в звании майора. Осенью того же года он получил новое назначение начальником советского лагеря для японских военнопленных в Сибири. Однако служить в армии ему пришлось недолго он был уволен в отставку, на пенсию. Жил в Краснодаре, в маленьком скромном домике. А в январе 1957 года вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР: за доблесть и мужество, за выдающийся подвиг при обороне Брестской крепости Петру Михайловичу Гаврилову было присвоено звание Героя Советского Союза. На открытии мемориального комплекса «Брестская крепостьгерой» в 1971 году Петр Гаврилов в голове колонны ветеранов нес боевое знамя 393го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона, бойцы которого вместе с другими защищали Восточный форт до последнего. Он завещал похоронить его в Бресте. Его воля была исполнена в 1979 году… Именем Гаврилова названа улица в Бресте.
Живые и мертвые, защитники крепости документально воссозданы в книге С. Смирнова. Долгих десять лет писатель потратил на то, чтобы найти уцелевших героев обороны крепости, восстановить до деталей хронологию событий и написать «Брестскую крепость». Весь свой документальный архив он передал музею обороны. Уцелевшими защитниками крепости на ежегодных встречах Сергей Сергеевич почитался как человек, давший им вторую жизнь после забвения…
В 1965 году в ознаменование 20летия Великой Победы Брестской крепости было присвоено звание «Крепостьгерой» с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда.
Но вернемся в дни обороны крепости. Они, принявшие первый удар, первыми увидели и настоящее лицо фашизма, лицо нелюдей…
«23 июня. Во время атаки на эти рубежи гитлеровцы гнали перед собой захваченных в госпитале больных и раненых, женщин и детей», напоминает сегодня один из памятников мемориального комплекса Крепостигероя.
Из книги С. Смирнова «Брестская крепость»: «Захватив госпиталь и перебив находившихся там больных, группа автоматчиков надела больничные халаты и попыталась перебежать в центральную крепость через мост у Холмских ворот. Но бойцы Фомина успели разгадать этот маскарад, и попытка была сорвана. В другой раз, атакуя на этом же участке, солдаты противника погнали перед собой толпу медицинских сестер, взятых в плен в госпитале, а когда наши пулеметчики огнем с верхнего этажа казарм отбили и эту атаку, гитлеровцы сами перестреляли женщин, за спинами которых им не удалось укрыться. Во время штурма Восточного форта фашисты выставили впереди своих атакующих цепей шеренгу пленных советских бойцов, и защитники форта слышали, как эти пленные кричали им: «Стреляйте, товарищи! Стреляйте, не жалейте нас!»
Во время обороны наши бойцы очень часто поднимались в штыковые атаки. Более того, испытывая острейшую нехватку боеприпасов, специально заманивали немцев на себя, создавая видимость отступления, а потом ударяли по ним врукопашную. После чего забирали у убитых патроны и гранаты и продолжали обороняться.
Подробности штыковой знает только тот, кто сам не раз ходил на войне врукопашную. Приведем фрагмент из книги писателяфронтовика Бориса Васильева «В списках не значился», посвященной последнему защитнику Брестской крепости. Она написана на документальной основе. Вот как описывается момент, когда во время контратаки был отбит у немцев клуб:
« Вперед! За Родину!
Вперед! закричал Плужников (лейтенант, главный герой книги. Прим. ред.), бросаясь к ограде.
…«Ура» получилось коротким, и он вновь глотал воздух широко разинутым ртом и вновь выдыхал его в тягучем крике. Пули свистели над головой, взбивали пыль у ног…
Окно! крикнул пограничник. Окно, мать вашу!
Оттолкнув Плужникова, он бросился к оконному проему, тонко, помальчишески взвизгнул и упал грудью на подоконник. Плужников дважды выстрелил в оскаленный вспышками сумрак костела, прыгнул на мокрую, вздрагивающую спину пограничника и, перекатившись через него, свалился на кирпичный пол. По волосам обжигающе ударило очередью, и он выстрелил еще раз и на четвереньках побежал к стене. Рядом упал ктото из бойцов, что тоже прыгал через мертвого пограничника…
Со света казалось, что в костеле темно. В сумраке и кирпичной пыли, хрипя и яростно матерясь, дрались врукопашную, ломали друг другу спины, душили, рвали зубами, выдавливали глаза, раздирали рты, кромсали ножами, били лопатами, кирпичами, прикладами. Кто плакал, кто кричал, кто стонал, а кто ругался, разобрать уже было невозможно».
После неудавшегося штурма гитлеровцы прибегли к тактике изнурения. Они начали усиленно обстреливать крепость тяжелой артиллерией и бомбить с воздуха, непрерывно атакуя превосходящими силами между обстрелами и налетами. 24 июня состоялось совещание командиров и политработников, на котором был составлен Приказ № 1…
…В ноябре 1950 года остатки приказа были найдены при разборке завалов казармы у Брестских ворот среди останков 34 советских воинов в планшете неопознанного командира. Подлинник находится в Центральном музее Вооруженных Сил. Здесь же на останках рядового Федора Исаева, писаря штаба 84го стрелкового полка, было обнаружено шефское знамя полка, сохраненное ценою жизни…
…Была создана сводная боевая группа Цитадели, которую возглавил капитан Иван Зубачев, его заместителем стал полковой комиссар Ефим Фомин, начальником штаба старший лейтенант Александр Семененко. Штаб предпринял попытку объединить разрозненные группы защитников. На разные участки обороны Цитадели были направлены связные, чтобы сообщить о создании штаба и организовать совместный прорыв. Уже зная, что крепость осталась в тылу и подкреплений не будет, была сформирована группа в составе 120 человек под командованием упомянутого выше лейтенанта Анатолия Виноградова. По сути, воины шли на самопожертвование ради других, играя роль передового отряда, идущего под огонь. Им предстояло форсировать реку Мухавец, пробить коридор в огневом кольце противника и дать возможность выйти остальным…
…Подавляющее большинство красноармейцев погибли в ходе этой яростной ночной атаки под шквальным огнем немецких пулеметов. Уцелевшие воины вышли из крепости. На окраине Бреста они натолкнулись на фашистские танки. В итоге плен…
Выход основных сил оборонявшихся осуществить не удалось. Пробитая группой Виноградова брешь в немецком кольце была немедленно ликвидирована…
Крепость продолжала держаться. Горело все, что могло гореть. Крепость была сплошь покрыта дымом, поэтому не хватало даже воздуха. Как назло, в те июньские дни стояла жара, дождя не было. Многочисленные трупы разлагались, смертный запах вместе с удушающим дымом выворачивал людям все внутренности. Не хватало пищи, потому что продовольственные склады сгорели или были завалены бомбежками. Сначала ели трупы лошадей, но на жаре они быстро протухли. Люди превращались в живые скелеты в лохмотьях изорванного обмундирования. Практически полностью отсутствовали медикаменты. Обеззаразить раны было нечем, и раненые умирали от заражения крови даже и при сравнительно легких ранениях…
Но главное не было воды. Водопровод был уничтожен первым же обстрелом, колодцев не было (что являлось роковой ошибкой), запасов воды тоже. Выжить без воды невозможно, и немцы с дьявольской жестокостью это учли. Они хорошо знали, что в казематах есть раненые, женщины и дети…
Парадокс форты стоят на островах, разделенных притоками, кругом вода, но подобраться к ней было невозможно, подступы простреливались. «…И ползли за водой под фиолетовым светом ракет, раздвигая осклизлые трупы. А потом те, кто остался в живых, ползли назад, сжимая в зубах дужку котелка и уже не опуская головы. И кому не везло, тот падал лицом в котелок и, может быть, перед смертью успевал напиться воды…» из повести Б. Васильева «В списках не значится».
…Добытую воду отдавали раненым, женщинам и детям. Но прежде всего пулеметам. Потому что атаки шли непрерывно, вперемежку с бомбежками и обстрелами. Стволы раскалялись. Чтобы пулеметы не заклинило, нужно было заливать в кожухи воду. И они цедили капли воды в пулеметы, потом давали остатки детям, женщинам. Скажите, разве можно было сломить этих людей?
…Женщины сначала наотрез отказывались уйти. Они перевязывали раны бойцам, ухаживали за тяжелоранеными, за детьми, подносили боеприпасы бойцам и даже стреляли по врагу, помогая отражать атаки. Но потом по категорическому приказу все женщины, взяв детей, вынуждены были выйти из подвалов и сдаться. В совершенно безнадежной ситуации это был единственный шанс выжить, спасти детей. В фильме «Брестская крепость» сказано, что они все умерли в плену. К счастью, это не так. (Женщины отдельная тема, в крепости также было немало женщинвоеннослужащих, сражавшихся вместе с бойцами.)
…В последние дни июня бои приняли критический характер. Гитлеровцы, вызвав бомбардировочную авиацию и подтянув тяжелую артиллерию, предприняли генеральный штурм крепости.
Из боевых донесений 45-й немецкой пехотной дивизии: «28 июня. Продолжался обстрел Восточного форта из танков и штурмовых орудий, но успеха не было видно…
29 июня. С 8.00 авиация сбрасывала много 500-килограммовых бомб. Результатов нельзя было видеть…
30 июня. Подготавливалось наступление с бензином, маслом и жиром. Все это скатывали в бочках и бутылках в фортовые окопы, и там это нужно было поджигать ручными гранатами и зажигательными пулями».
Тогда была сброшена мощнейшая авиабомба весом 1800 килограммов. Как писали немцы, «детонация потрясла весь город Брест»…
…При раскопках руин Белого дворца были обнаружены останки 132 погибших советских воинов, стоявших до конца, насмерть. Здесь же нашли кирпичи с надписью, оставленной неизвестными защитниками: «Умираем, не срамя».
После этой генеральной бомбежки организованное сопротивление было сломлено. Пал последний очаг обороны Восточный форт. Но, как упоминалось выше, уцелевшие защитники не сдались. Остались разрозненные очаги сопротивления, одиночные бойцы, собиравшиеся в группы и пытавшиеся пробиться к партизанам, в Беловежскую пущу. Но крепость была наглухо оцеплена. Там и здесь продолжали греметь выстрелы, рваться гранаты это принимали свой последний бой последние защитники. Мы до сих пор не знаем многих их имен…
Из надписей на кирпичах:
«Нас было трое, нам было трудно, но мы не пали духом и умрем как герои. Июль. 1941».
«Я остался один, Степанчиков и Жунтяев погибли. Немцы в самой церкви. Осталась последняя граната, но живым не дамся. Товарищи, отомстите за нас!»
…Ефим Моисеевич Фомин был расстрелян гитлеровцами сразу после пленения 30 июня, выданный предателем. В фильме «Брестская крепость» он говорит немцам: «Я и еврей, и комиссар, и коммунист!» Документально известно, что смерть он принял так же мужественно, как и сражался.
До последнего отбивавший атаки капитан Иван Николаевич Зубачев был тяжело ранен, захвачен в плен без сознания. Умер в 1944 году в лагере военнопленных Хаммельбург…
А рассказ о последнем защитнике, ставшем прототипом повести Б. Васильева «В списках не значится», это правда. Музей обороны Брестской крепости хранит одну из историй, которую поведал в 1956 г. писателю С. Смирнову бывший защитник крепости старшина Александр Иванович Дурасов. Он попал в плен, их часто выводили на работы на улицы Бреста, вместе с ними работали евреи из гетто. Старшина знал одного из них по довоенной жизни скрипача из ресторана «Брест». Однажды, это было уже в апреле 1942 года, когда сошел снег, скрипач пришел на работу позднее обычного. Он рассказал, что его привезли на машине в крепость, и немецкий офицер сказал ему, что в полуразрушенном помещении, в подвале находится русский и не сдается. Фашисты решили взять его живым, и скрипач должен был спуститься в подвал и убедить солдата сдаться, иначе умрет сам… Когда они вышли наверх, то неизвестный сразу сел, видимо, свежий воздух опьянил его, но затем вскочил и встал, сложив на груди руки. В обступившем его полукольце немецких солдат стоял заросший щетиной человек в обтрепанном обмундировании, в телогрейке, без фуражки, очень худой, выше среднего роста, волосы русые, развевавшиеся на ветру; возраст его трудно было определить. На вопрос немецкого офицера, есть ли там еще русские, ответил: «Я один. И вышел, чтобы увидеть то, во что я крепко верил и верю сейчас, в ваше бессилие…»
К сожалению, ни имени, ни судьбы этого защитника крепости музей не хранит, они до сих пор не известны. Но Борис Васильев создал этот образ документально и пофронтовому честно. А еще нашим современникам известны слова, давшие название фильму по сценарию этой книги: «Я русский солдат». Этим все сказано…
ПОСТСКРИПТУМ
И последнее, о чем хочется сказать. Из забвения были возвращены герои. И дело не в их именах, а в их поступках. В том, что они, перейдя грань человеческих возможностей, стали выше смерти. Их можно было убить, но победить было невозможно. Они встали из легенды, смертию смерть поправ. Возвратить народу подвиги его сынов, как это сделал писатель С. Смирнов и все другие, кто документально воссоздал подвиг защитников Брестской крепости, все равно что вернуть в руки утерянное оружие. Это именно то, что делает нас непобедимыми во все времена. Потому что под всеми нами, живущими в разные века, одна земля русская.
Олег КОБЫЛЕЦКИЙ.
Татьяна НЕПОКРЫТОВА