Даже человек, не сведущий в военных делах, понимает, что когда в государстве объявляется всеобщая мобилизация, значит, грозный призрак войны замаячил у его границ. Да и как может быть иначе? Вооруженные силы, отмобилизовываясь, начинают развертываться до полных штатов военного времени: экономика государства и органы власти начинают переводиться на военные рельсы, идет призыв запасных. Четкое и своевременное проведение мобилизационных мероприятий можно приравнять к крупному успеху войск, приобретающему стратегическое значение на начальном этапе разворачивающихся военных действий между противоборствующими сторонами. Достаточно вспомнить трагедию приграничных сражений лета 1941 года, горькую участь советских войск после внезапного нападения германского вермахта, чтобы оценить значение своевременно проведенных мобилизационных действий в государстве.
В 1914 году Россия имела армию численностью 1 млн 360 тысяч человек и обученных резервов 5 млн 650 тысяч человек, которых в преддверии надвигающейся войны необходимо было в самые короткие сроки вновь поставить под ружье.
Ввиду того что пограничники повседневно несли боевую службу, суть мобилизации для Отдельного корпуса пограничной стражи (ОКПС) заключалась в приеме лошадей и повозок для обоза, которые дополнительно выдавались ему Военным ведомством, а также в снабжении предметами походного снаряжения по табелям военного времени, в переходе на заранее установленные наблюдательные посты.
Военная доктрина по использованию ОКПС была отражена в Положении об организации и употреблении пограничной стражи в случае войны, утвержденном Николаем II еще в июле 1899 года. После чего командование корпусом стало особое внимание уделять подготовке к действиям стражей границы в условиях войны. С ее началом пограничные корабли переходили в подчинение Морского ведомства, а сухопутные части «зеленых фуражек» должны были формировать конные полки и пешие роты, которые поступали в распоряжение командующих войсками военных округов (фронтов), командующих армиями и лиц, «равных им по власти, для употребления на службу наравне с войсками…». На тех же участках, которые не входили в театр военных действий, части корпуса продолжали нести службу по пограничному надзору, но эта служба могла быть прекращена все зависело от хода военных действий или распоряжения командующего войсками округа.
Постепенное наращивание воинских начал в ОКПС привело к тому, что мобилизацию частей пограничной стражи начинали, не ожидая особых на то указаний от Министерства финансов. Мобилизация начиналась сразу же после получения в частях телеграмм с высочайшим повелением о начале мобилизации.
Поэтому, когда 17 июля 1914 года (все даты по старому стилю. – Авт.) западные военные и пограничные округа России получили экстренные телеграммы, подписанные военным и морским министрами, а также министром внутренних дел, с объявлением о начале 18 июля мобилизации, командиры пограничных бригад четко знали, кому они переходят в оперативное подчинение в случае войны, а у каждого из начальников отделов хранились особые пакеты в красных конвертах с надписью «Вскрыть в случае объявления мобилизации». Еще за два года до начала Первой мировой войны мобилизационные планы для западного театра военных действий были скорректированы.
Вот как об этом писал в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза Б.М. Шапошников, который в 1910 году после окончания Академии Генерального штаба был назначен старшим адъютантом в 14ю кавалерийскую дивизию Варшавского военного округа, штаб которой располагался в г. Ченстохове: «План боевой защиты, составленный генералом Орановским (в 1912 году генераллейтенант В.А. Орановский командовал 14й кавдивизией. Авт.), был представлен начальнику штаба Варшавского военного округа осенью 1912 года. …Судьба левого берега Вислы как плацдарма для развертывания армий была предрешена. Там оставались лишь 1я и 2я стрелковые бригады, 31й пехотный полк 8й пехотной дивизии, 14я кавалерийская дивизия, 2я бригада 15й кавалерийской дивизии и части пяти с половиной пограничных бригад, которые в случае мобилизации формировали четыре пешие и четыре конные сотни пограничников. …На эти силы и возлагалось прикрытие мобилизации и развертывания армий».
Но в преддверии надвигающейся войны пограничники не только, как говорится, знали свое место в строю. Для повышения общевойсковой боевой готовности в частях ОКПС со всеми офицерами проводились учебные сборы сотенные и полковые. В службе высших чинов корпуса была своя особенность: они могли одновременно числиться в двух ведомствах: Военном и списках ОКПС.
О том, как осуществлялись тесное взаимодействие и боевая учеба между пограничниками и армейцами, опять же весьма интересно повествует Б.М. Шапошников: «Для проверки боевой готовности Сандомирской бригады (Сандомирская пограничная бригада входила в состав 4го Киевского округа ОКПС. Авт.) штаб округа (имеется в виду штаб Варшавского военного округа. Авт.) приказал в начале февраля (1913 года. Авт.) командировать меня в это соединение… Приехав в Сандомир, я представился командиру бригады, пожилому полковнику. Вместе с ним выработали план моей поездки в части и подразделения для проведения офицерских занятий. Первое занятие я провел в штабе бригады. Предполагалось, что в Сандомире и в его окрестностях противник силами двух пеших сотен пограничников попытается переправиться через Вислу. Чтобы сорвать такую попытку, необходимо было организовать прочную оборону берега реки. Этому вопросу и было посвящено занятие в штабе.
На следующий день с помощником командира бригады по строевой части я выехал в подразделения бригады. Здесь мы отработали план действий разведки вдоль левого берега Вислы, провели занятие на тему «Организация боя ядра конных сотен с переправляющимися через Вислу передовыми частями противника». Мы осмотрели также офицерские и унтерофицерские посты пограничников. Офицерскому посту обычно подчинялись два соседних унтерофицерских. Расстояние между ними 611 километров. Инструкция обязывала офицера ежедневно проверять унтерофицерские посты и результаты проверки записывать в особую книгу…
Мой приезд к пограничникам внес разнообразие в их монотонную жизнь. На занятия собиралось 1520 офицеров, которые старательно выполняли порученные им задания, изучали уставы и тактику…
Здесь мы отработали план действий разведки вдоль левого берега Вислы, провели занятие на тему «Организация боя ядра конных сотен с переплавляющимися через Вислу передовыми частями противника»…
Через некоторое время я вернулся в Сандомир, откуда проехал в экипаже вдоль Вислы к Завихосту. Было уже темно, когда я на рыбачьей лодке пересек Вислу и оказался на Закликовском пограничном посту. Отсюда верхом в сопровождении вестового поехал к следующему посту. Здесь картина охраны границы была уже иная. Расстояние между постами ночью достигало 100 метров, днем 400500 метров. Кроме того, во второй линии разъезжали конные патрули. В Германии и Австрии границу охраняли редкие жандармские посты, которые днем объезжали свои участки на велосипедах, а ночью иногда обходили их. Контрабанда шла к нам, а не к ним».
Необходимо также отметить, что, готовя личный состав ОКПС в соответствии с Положением об организации и употреблении пограничной стражи на случай войны, командование корпуса при составлении программ обучения молодых солдат и унтер-офицеров корпуса исходило из основных положений уставов Военного ведомства и инструкции по пограничному надзору, что впоследствии и сыграло положительную роль при использовании пограничной стражи в развернувшихся боевых действиях на западной и южной границах в 1914 году.
С момента объявления войны пограничникам совместно с армейскими частями прикрытия первым пришлось вступить в боевые столкновения с передовыми разведывательными подразделениями противника. Примечательно, что, несмотря на существующие к 1914 году технические средства связи (телефон, беспроволочный телеграф), традиции, заложенные славными предками, исстари защищавшими и охранявшими рубежи России, предупреждать о нападении непрошенного супостата на границу с помощью огня и дыма («граница в огне») возобладали и здесь. Вот как описывался момент начала войны в № 8 журнала «Разведчик»: «Напряженно ожидают пятые сутки, в страшном волнении русские пограничники, разбросанные по линии границы небольшими отрядами. В девять часов вечера, когда еще начинали сгущаться сумерки, пришла, наконец, телеграмма о мобилизации, и разом, в короткие сроки собрались эти, привыкшие к ночной службе и тревогам люди. Весело запылали костры по всей русской пограничной линии, постепенно разгораясь и превращаясь в бесконечную, скрывающуюся где-то на краю горизонта цепь огней, образовавших в полуночи огромное зарево».
С объявлением мобилизации все пограничные части стали формировать пешие и конные сотни и согласно мобилизационным планам переходить под руководство армейского командования. С началом войны западные округа ОКПС были расформированы (2й Виленский, 3й Варшавский и 4й Киевский пограничные округа. Авт.). Пограничная бригада, охранявшая русскофинляндскую границу, также перешла в распоряжение Военного ведомства и была им передвинута на побережье Финского и Ботнического заливов.
Подразделения пограничной стражи, расположенные по берегам Белого, Балтийского и Черного морей, перейдя с началом войны под начало армейского командования, продолжали нести службу на своих и дополнительно выставленных постах.
Все пять бригад ОКПС на Кавказе, как только начались боевые действия с Турцией, являвшейся военным сателлитом Германии и АвстроВенгрии, вошли в состав Кавказской армии. Из них бригады, охранявшие русскотурецкую границу, участвовали в боях, а личный состав бригад, охранявших границу с Персией, продолжал выполнять свои функции по охране русскоперсидской границы.
Личный состав особого Заамурского пограничного округа был полностью передан в распоряжение Военного ведомства, которое активно использовало его в боевых действиях на западном театре военных действий.
На западной границе пограничные бригады были в кратчайшие сроки свернуты в пешие и конные сотни, которые в первые дни войны прикрывали места проведения отмобилизования, несли постовуюразведывательную службу и о всем замеченном докладывали командованию армейских частей прикрытия. В ночь на 19 июля выставленные пограничные посты сообщили в армейские штабы о том, что за германской границей слышен колокольный звон и зажжены вехи. Так традиционно немцы, как и русские, объявляли об угрожающем войной положении.
Исходя из плана начала военных действий, разведка противника вдоль западной границы возлагалась на разведывательные эскадроны, высылаемые от гусарских полков и конных сотен пограничных бригад. Пешие сотни этих бригад совместно с воинскими подразделениями отходили на позиции, предусмотренные планом развертывания армий. Осуществляя прикрытие границ и проводимую мобилизацию русской армии, пограничники, вступая в первые дни войны в горячие стычки с превосходящими их по огневой мощи и живой силе регулярными частями кайзеровских войск, случалось, попадали и в тактическое окружение. Но отличная полевая выучка, вообще вся предыдущая служба на границе, приучавшая к самостоятельности в принятии решений, чего зачастую не хватало армейским командирам, вырабатывавшие смелость и бесстрашие, решительность и энергичность, причем не только у офицеров, но и у нижних чинов, постоянно выручали стражей рубежей. Да и моральноделовые качества русских пограничников были на высоте. К примеру, с началом военных действий в результате возникшей неразберихи и паники, которая всегда возникает в такие моменты, некоторые армейские части без приказа начали сниматься с границы и отходить на восток. Вследствие чего пограничникам приходилось прикрывать не только свои, но и открытые полевыми войсками участки границы.
Война еще только начинала разворачиваться, но уже первые ее дни наглядно продемонстрировали не только противнику, но и нашему армейскому командованию, какой грозной и организованной военной силой являются подразделения границы. В целом же пограничные полки и дивизии, находясь в составе действующей армии, приняли самое непосредственное и активное участие во всех крупнейших сражениях, в которых довелось участвовать регулярной русской армии в той войне. Архивы, воспоминания очевидцев событий тех лет донесли до нас имена героевпограничников. Полными кавалерами солдатского «Георгия» стали в ту войну заурядпрапорщик Иван Кузьмин и старший унтер-офицер Константин Сушицкий, а командиры Заамурских пограничных полков офицеры Коссович и Мосинский были отмечены Георгиевским оружием. Будущий Маршал Советского Союза Ф.И. Толбухин, ушедший в годы Первой мировой войны добровольцем на фронт, в 1915 году после окончания школы прапорщиков был назначен младшим офицером 11й роты 13го Заамурского пограничного полка, в составе которого воевал на СевероЗападном и ЮгоЗападном фронтах. В 1916 году он участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве. Умело и храбро воевали с потомками тевтонских псоврыцарей многие генералы и офицеры русской армии, получившие в свое время хорошую пограничную закалку, среди них были и георгиевские кавалеры генералы А.И. Деникин, командовавший одной из лучшей в русской армии 4й Железной стрелковой бригадой (позднее развернутой в дивизию), и генерал Л.Г. Корнилов, в 1916 году сумевший бежать из вражеского плена и снова влиться в ряды действующей армии. Позднее по понятным идеологическим причинам имена Деникина и Корнилова, возглавивших в годы Гражданской войны Белое движение, были вычеркнуты из числа героев войны, которую современники называли Второй Отечественной. Увы, но и сама война была забыта потомками. В советское время ее назвали империалистической, захватнической и несправедливой, а более двух миллионов русских солдат и офицеров, проливших свою кровь, погибших и получивших увечья на фронтах той войны, одним чохом оказались в рядах бесполезных и напрасных ее жертв. На долгие годы оказались забыты и пограничники, потерявшие в войне убитыми 287 офицеров и 12522 нижних чина, а ранения получили 1504 офицера и 86283 нижних чина.
Да и как могло быть иначе? Октябрьская революция и опустошительная Гражданская война заслонили ее от памяти потомков, а огромные жертвы, понесенные в годы Великой Отечественной, затмили окончательно на долгие десятилетия беспримерный героизм русского солдата-окопника. Исчезли в России храмовые памятные доски и воинские захоронения, напоминавшие о подвиге храброго русского воинства и понесенных им жертвах во имя Отечества. К тому же и сравнивать две мировые войны между собой тоже было запрещено. Первая мировая была объявлена «неудачной» для России. А ведь «отсталая в техническом отношении и деморализованная русская армия» (так частенько о ней писалось в различных советских «научных» трудах и публикациях), как ни странно, тогда в кровопролитных боях и сражениях не откатилась до Москвы, Волги, Дона и предгорий Кавказа, как это произошло в горькие и тяжелые для нашей страны 1941-1942 годы.
Андрей ТОВПЕКА