Мы ведем беседу в крохотной кают-компании водолазного судна ВМ-125 со старшим помощником капитана капитаном 2 ранга в отставке Виктором Борщовым и водолазом Юрием Гусевым. Экипаж судна примечателен тем, что все задачи выполняет успешно. Во многом потому, что костяк его составляют военнослужащие запаса и в отставке. Судите сами. Капитан Александр Закемовский, его старший помощник и стар-мех Виктор Заброда капитаны 2 ранга, прошедшие серьезный служебный путь. Все люди служивые, привыкшие к дисциплине и порядку, отдавшие флоту не один десяток лет жизни.
Это что касается командного состава. Водолазы же их пять человек тоже военнослужащие, но уже мичманы запаса и в отставке. И первый в списке водолаз 1-го класса старший мичман запаса Юрий Гусев. Почему первый? Он имеет такой опыт работы, которого нет ни у кого не только на ВМ-125, но даже на всем Черноморском флоте. Он 22 суток (!) провел на глубине, участвуя в операции по подъему тел подводников атомохода «Курск». И командующий Черноморским флотом лично вручил ему высокую государственную награду орден Мужества.
Пришло время рассказать
Наша беседа с Юрием Гусевым была долгой и очень сложной для нас обоих. Для меня потому, что не мог многого услышать из того, что хотелось бы узнать от собеседника. Для Юрия она была тяжелая вдвойне, ибо, во-первых, он пострадал после беседы с недобросовестными газетчиками. Их домыселпредположение дорого стоили водолазу. Он не захотел повторно наступать на те же грабли.
А вовторых, воспоминания возвращали в экстремальное для него время, заставляли переживать, волноваться. Наградные документы на Юрия Гусева отправили в Москву, шли месяцы, а указа о награждении все не было. Прошел год. За это время подняли атомоход «Курск», установили причину его гибели, и на берегу специалисты довершили то, чего не могли сделать водолазы на глубине, извлекли останки остальных подводников. К этому времени стали известны многие детали трагедии и международной операции по обследованию затонувшей субмарины. А еще Президентом России был подписан Указ о награждении старшего мичмана Юрия Гусева орденом Мужества.
Юрий Васильевич Гусев, в ту пору старший инструкторводолаз дивизиона бригады спасательных судов Черноморского флота, был одним из шести российских водолазов, работавших в отсеках затонувшей АПЛ «Курск». Он единственный черноморец, побывавший внутри затонувшего атомного ракетоносца. В ту пору ему было 38 лет. Когда я спросил водолаза о самом сильном впечатлении из всей многодневной операции по подъему тел подводников, он, подумав, сказал: «Первый спуск на «Курск».
Весь мир содрогнулся от трагедии
…Затопленные отсеки атомохода «Курск». В них еще в августовские дни 2000 года многократно пытались проникнуть российские спасатели. Наконец, норвежские водолазы проделали технологические отверстия, а российские проникли в отсеки АПЛ, где покоились тела российских подводников. В этих отсеках и скрывались ответы на многие вопросы.
Со спасательного судна Северного флота «Михаил Рудницкий» не единожды спускали глубоководный аппарат «Приз», но ему не удалось состыковаться со шлюзовым люком атомохода. Мешало подводное течение. Состыковаться с «Курском» пытался другой российский глубоководный аппарат «Бестер», рассчитанный на большое время работы и берущий на борт до 20 человек. Но и он потерпел неудачу.
И дело не только в сильном подводном течении. Аппараты давно не спускали, специалисты потеряли квалификацию. Когда же одна из попыток увенчалась успехом, на аппарате «скисли» аккумуляторы. Одной из причин неудач называли и деформацию комингсплощадки «Курска».
Никто не знал, что могло ожидать водолазов в мертвых отсеках «Курска». Им, витязям глубин, надо было быть готовыми ко всему.
Вид затонувшей гигантской подводной лодки, ставшей братской могилой для 118 моряков, не мог не волновать водолазов. Говоря об этом, Гусев не лукавил. Первые впечатления почти всегда самые яркие. Потом они притупляются. К тому же к этому событию водолазы готовились долго и напряженно. Они его ждали, переживали, настраивались. И вот это первое и потому очень волнующее свидание…
Потом водолазы многократно будут видеть огромную субмарину не только снаружи, но и внутри. Многочасовая работа на ней станет их трудным, но обыденным делом. Надо сказать, работа водолазаглубоководника вообще опасна и рискованна, ибо даже рядовой глубоководный спуск сопряжен с определенным риском. И уж ктокто, а Гусев это хорошо знает.
Схватил «кессонку»
…В ту пору, в 1986 году, он служил на самом мощном и современном спасательном судне (СС) Черноморского флота «Эльбрус». В Черном море отрабатывались спуски на 120метровую глубину.
Погружались в СВГ200 (снаряжение водолазное глубоководное), вспоминает Гусев. И я, похоже, «затек» в водолазный костюм попала вода. То ли трещина в костюме появилась, то ли клапан дал течь. После спуска зашел в камеру для декомпрессии. Проснулся от того, что замерз. Через шлюзовую камеру подали одеяло. Когда я вышел из барокамеры, то вдруг почувствовал резкую боль в тазобедренном суставе. Ничего подобного ранее не ощущал. Через несколько шагов новый, еще более сильный прострел в ногу… Я обратился к опытному врачуфизиологу «Эльбруса» подполковнику медслужбы Игорю Бабкину.
Он, осмотрев меня и измерив температуру, пульс, давление, поставил диагноз: кессонная болезнь. Меня сразу же поместили в барокамеру.
Кессонная болезнь возникает при быстром переходе из среды с повышенным давлением в среду с более низким давлением. «Кессонку» лечат в барокамере, вновь «погружая» водолаза на глубину и затем медленно, в соответствии со специальными таблицами, «поднимают» на поверхность, дабы улетучились образовавшиеся пузырьки газа (глубоководник дышит под водой кислородногелиевой смесью), которые закупоривают кровеносные сосуды, мешают движению крови.
Трое суток пребывал в барокамере Гусев. И «кессонка» отступила. Но не прошла бесследно.
Несколько лет моя нога ныла, болела при изменении погоды, говорит Юрий, была своего рода «барометром», не дававшим мне покоя. Потом боли поутихли.
«В бой идут одни старики»
В подводной биографии Гусева было много чего. Опытный водолазглубоководник, мастер военного дела, чей подводный стаж составляет более 4500 часов, он прекрасно понимал, какой сложности и какого риска работы предстояли на затонувшем атомоходе. Понятно, что туда отбирали лучших. И притом только добровольцев. А еще все кандидатуры должны были пройти строгую медицинскую комиссию. Гусев отвечал всем жестким требованиям и условиям. 3 сентября он уехал поездом в СанктПетербург, оттуда в 328-й экспедиционный аварийноспасательный отряд, на базе которого была сформирована группа подготовки.
Водолазы дважды летали на Север, на АПЛ «Орел», подлодку, аналогичную «Курску», где досконально изучали устройство атомной субмарины, работали в ее отсеках с завязанными глазами. Тренировались, как одержимые, ибо понимали: все недоученное на «Орле» скажется там, на затонувшем «Курске». Целых семь суток водолазы штудировали атомоход, изучая каждый его закоулочек. Тамто и познакомились друг с другом. Мичманы Дмитрий Новиков и Владимир Селютин были с Балтики, капитан 2 ранга Андрей Звягинцев и мичманы Сергей Шумыгин, Дмитрий Семизаров из 328-го экспедиционного аварийно-спасательного отряда. Единственным черноморцем, как упоминалось выше, был старший мичман Юрий Гусев.
Ничто так не сближает людей, как ответственная совместная работа, общность профессии, целей и задач. Надо ли говорить, как сблизились водолазы, находясь вместе более месяца? Вторая командировка в Североморск была в три раза короче. На этот раз делалась разметка шаблонов для последующих технологических отверстий, их установка и опрессовка. После тщательной подготовки водолазная команда вылетела в норвежский город Берген. Оттуда автобусом водолазов доставили на подводную самоходную полупогруженную платформу (ПСПП) «Регалия».
Большая «Регалия» маленькой Норвегии
Было время, когда телевизионные каналы многих стран давали репортажи с норвежской «Регалии». Эта платформа в то время приковывала к себе всеобщее внимание. Но разве могли короткие репортажи, информационные сообщения дать представление о сложившейся обстановке? И потому я попросил Юрия поподробнее рассказать об уникальной платформе.
Ее длина 96 метров, ширина 92 метра, осадка 20 метров, водоизмещение 19000 тонн, рассказывает Юрий Гусев. То есть она почти квадратная. Корпус находится на шести опорах, каждая из которых снабжена собственным винтом. На «Регалии» два крана. Основной может поднимать 400 тонн груза, вспомогательный 100 тонн. Эти цифры переменные. Грузоподъемность зависит от глубины. Чем больше глубина, тем меньше грузоподъемность. Экипаж «Регалии» 40 человек. Во время работы на ней находились более 130 человек. Девять суток мы шли пятиузловой скоростью из Бергена к месту гибели «Курска». По дороге брали дополнительное оборудование, проводили тренировки, осваивали «Регалию». На ней три декомпрессионные камеры, каждая из которых рассчитана на шесть человек. Камера состоит из двух отсеков жилого и медицинского. В жилом 6 коек в два яруса, посредине складной стол, телевизор. В медицинском умывальник, душ, гальюн. Словом, ничего лишнего. Все компактно, как на дизельной подлодке.
И в этом крохотном пространстве водолазы пробыли 22 суток, в режиме полного насыщения (профессиональный термин), находясь под давлением, которое соответствовало глубине погружения, то есть 108 метрам.
Дышали водолазы не воздухом, а гелиокислородной смесью, отчего голос у них становился писклявым, неестественным и потому поначалу (пока не привыкли) трудно разбираемым. Пищу и все необходимое подавали в камеру через специальные шлюзы.
Питание у нас было четырехразовое, продолжает Гусев. Блюда по заказу плюс в любое время кофе, чай, соки, пирожные. Правда, без наших традиционных первых блюд. Режим работы у водолазов круглосуточный. По пять с половинойшесть и даже более часов под водой, на атомоходе. Остальное время в декомпрессионной камере.
Ни один из них ранее в таком режиме и столько дней не работал. Когда прибыли в район, «Регалия» зависла над «Курском». Нет, она не бросала привычных якорей. В этом не было необходимости. Платформа удерживалась на месте с помощью подруливающих винтов, команду на которые выдавал компьютер, ориентируемый из космоса спутником. Причем максимальное отклонение от заданных координат составляло всего 50 сантиметров!
Старший мичман Юрий Гусев видел разную технику, служил на водолазном судне ВМ413, на спасательных судах СС21, СС «Эпрон», СС «Эльбрус», выходил в море и на других судах. И потому волейневолей сравнивал, как у них и как у нас. Скажем, декомпрессионные камеры на СС «Алогез» и «Эльбрус», по мнению Гусева, побольше, чем на «Регалии», а вот навигационный комплекс на ПСПП и система удержания платформы на месте, конечно, куда более совершенна, чем на «Эльбрусе». Правда, «Регалия» у маленькой Норвегии с населением в четыре с половиной миллиона человек есть, а «Эльбруса» и многих других спасательных судов у великой морской многомиллионной России пока нет. Но они строятся.
Подводный штурм
Первоначально планировалось, что работать будут 12 российских водолазов и 6 норвежских. Потом из 12 выбрали шестерых. Они должны были работать внутри подлодки. Это самое трудное и рискованное дело. Ему предшествовала работа норвежских водолазов, которые делали технологические вырезы. Сначала резали легкий корпус, расчищали путь к прочному корпусу и уж затем многосантиметровую толщу прочного корпуса.
Сложности возникли уже на первом этапе, когда начали резать толстую резину. Прорезали не до металла, а вот оторвать резиновый кусок оказалось очень проблематично. Тогда стали делать две параллельные прорези и затем сковыривать резину. Словом, опыт нарабатывали по ходу дела. Резали легкий и прочный корпус струей воды под давлением 8001000 атмосфер со специальной алмазной эмульсией. Толстый и прочный металл режется, будто масло. Вот что значит научнотехнический прогресс, высокие технологии.
Сначала сделали вырез в восьмом отсеке, а через него сумели проникнуть в девятый. Потом проделали технологические отверстия в третьем и, наконец, в четвертом отсеках. Радиационный фон в районе АПЛ «Курск» ничуть не выше, чем на Невском проспекте СанктПетербурга или на Тверской в Москве. При повышенной радиации иностранных водолазов не допустили бы к «Курску». Кстати, кроме общих замеров уровня радиации в разных частях атомохода у каждого водолаза имелся свой индивидуальный дозиметр.
Под водой мы работали в иностранном «Суперлайте 17Б», говорит Гусев. Шлем его сделан из прочного стеклопластика. На нем у каждого из нас (в том числе и у норвежских водолазов) установлены индивидуальный светильник и телекамера. Изображение записывалось на видеомагнитофон и транслировалось на дисплеи, для того чтобы командир спуска видел реальную обстановку, что видит водолаз…
Командирами спусков были опытные российские офицеры: капитаны 1 ранга Алексей Пехов, Василий Величко, Анатолий Храмов. Они дежурили круглосуточно, сменяя друг друга по схеме 12 часов через 24. В посту управления подводными работами огромный пульт, над которым 12 мониторов. На них отображалась обстановка.
За каждым из водолазов тянулась кабельшланговая связка. Это шланг подачи гелиокислородной смеси, кабель связи и телевизионный кабель, а также шланг подачи горячей воды. Дело в том, что температура воды на дне Баренцева моря была 4 градуса, и при нахождении водолаза на глубине до 6 часов и более его не спасли бы от замерзания никакие теплые одежды. Поэтому шел его постоянный обогрев водой, температура которой колеблется от 47 до 49 градусов. Получается, что он (за исключением головы) находился как бы в микрованне. Горячая вода, подаваемая с борта «Регалии», от соприкосновения с четырехградусной забортной водой охлаждалась и становилась теплой. Таким образом, водолаз не переохлаждался и не тратил свою энергию на согрев. Это, конечно, хорошо. Плохо то, что приходилось таскать за собой кучу шлангов и кабелей.
Работать снаружи подлодки одно дело. Работать внутри лодки (пройдя в нее через вырез) в тесных отсеках, где взрыв и мощнейшая встряска все перемешали, где видимость не превышала полметра, совсем другое. Иначе как ежедневным подвигом такую рискованную работу не назовешь. Не зря, еще раз подчеркнем, выполняли ее самые подготовленные водолазы России.
Вообщето изначально с Черноморского флота для работы на «Курске» были отобраны двое: помимо Гусева старший инструкторводолаз СС «Эпрон» Иван Горбунов. Однако в ходе чрезвычайно жесткого отбора Горбунов не прошел комиссию. Поэтому и пришлось Юрию Гусеву одному отстаивать честь Черноморского флота.
Такой сложности и продолжительности работ ни у одного из привлеченных к работам на «Курске» российских водолазов ранее не было. Конечно, каждый из них, спускаясь на глубину, рисковал жизнью.
За 22 суток, проведенных под огромным давлением, на глубине, в тесных отсеках атомохода и в декомпрессионной камере, было о чем подумать, что вспомнить, с чем сравнить. Может, Гусеву вспомнились «погони за штормами» в Бискайском заливе? Да. Было и такое! А может, первый глубоководный спуск?
Крещение глубиной
Родился Юрий далеко от моря, в «сухопутном» Казахстане, в небольшом поселке Боровое. Он появился на свет спустя полгода после исторического полета в космос своего тезки Юрия Гагарина. Так что родился и жил он в космическую эпоху. Вот только штурмовал не космическое пространство, а морские и океанские глубины.
Окончил техникум лесного хозяйства и в апреле 1981 года был призван на службу. На флот, как и в школу водолазов, попал по желанию. Считал такую службу престижной: далеко не каждый попадет туда. Здоровьем Бог Юру не обидел. В техникуме занимался легкой атлетикой, лыжами, хоккеем. Своих первых наставников замкомвзвода мичмана Владимира Каменного, командира взвода капитана 3 ранга Валерия Мищенко хорошо помнит и по сей день. После полугодового обучения попал на судно ВМ413, которым в то время командовал лейтенант Павел Деев и с которым судьба потом не раз его сводила. Прослужил там недолго, полтора месяца, потому что потребовался водолазглубоководник на СС «Эльбрус», уходящий на боевую службу. И не куданибудь, а в Бискайский залив, известный своими свирепыми штормами. Предстояли мореходные испытания нового спасательного судна. И время выбрали самое свирепоштормовое, с ноября по январь.
Гусева, как и весь экипаж «Эльбруса», которым в ту пору командовал капитан 2 ранга Виталий Юрганов (впоследствии начальник аварийноспасательной службы ЧФ), ждали серьезные испытания, ибо корабли и суда всячески избегают штормов в Бискае, известном своим крутым норовом. «Эльбрус» же, наоборот, в связи с поставленной задачей гонялся за штормами! И он их нашел. Советская техника и моряки выдержали тот чрезвычайно сложный экзамен на прочность. Такие походы не забываются. Тамто и закаляются воля, мужество, выдержка, пестуется флотский характер. Матрос Гусев выдержал трудные испытания свирепыми штормами с честью, получив крещение глубиной. Он успешно совершил 6 глубоководных спусков!
Потом земляк уговорил Юрия Гусева остаться послужить в качестве командира отделения писарей. Полтора года Гусев занимал новую для него должность. Работал добросовестно, хоть и не шибко нравилось ему писарское дело. Командир «Эльбруса», в ту пору капитан 1 ранга Виктор Курочкин, видя аккуратность и добросовестность моряка, предложил ему должность начальника секретной части. Но тут уж Юрий поставил условие только водолазом и никем иным.
Тогда старшим водолазным специалистом «Эльбруса» был капитан 3 ранга Алексей Пехов. Он оценил шаг Гусева и потом высоко отозвался о совместной с ним работе. Есть водолазы по призванию, и Юрий, по мнению Пехова, относится к их числу. Жизнь показала, что он не ошибся.
Уже потом, став мичманом, Юрий Гусев в качестве старшины команды водолазовглубоководников и подводных спасательных аппаратов служил на СС21, а затем на СС «Эпрон». Последний, кстати, осенью 2000 года черноморцы подготовили к отправке в Баренцево море для обеспечения работы на АПЛ «Курск», но впоследствии обошлись без его участия. Там, на «Эпроне», в подчинении у Гусева срочную службу проходил Дмитрий Семизаров. Можно сказать, ученик Гусева. И надо же, они опять были вместе. И в Североморске на «Орле», и на «Регалии». Более того, вместе отдыхали в декомпрессионной камере, ходили под воду в одной паре. Учитель и ученик.
Морской снег
…Первым отсеком, куда зашли российские водолазы, был восьмой отсек «Курска». 22 октября норвежским водолазам удалось прорезать в прочном корпусе окно диаметром в 120 миллиметров. Ожидали выхода воздуха, но его не оказалось. Отсек был заполнен водой. Началось обследование. Сначала 9-го, затем 8-го, 4-го отсеков. Третий отсек вскрыли, но работать там было невозможно из-за сильных разрушений.
Гордость российского ВМФ АПЛ «Курск» затонула на глубине 108 метров в точке с координатами 69 градусов 40 минут северной широты и 37 градусов 35 минут восточной долготы. Это место кромешного дезориентирующего мрака. Если посветить электрическим фонарем, то повсюду увидишь разлагающуюся материю мертвый планктон, частицы кожи умерших ракообразных, падающие сверху отходы морской жизни. Водолазы называют это «морским снегом».
Этот морской снег не укроет погибший «Курск», не заметет гордость российского атомного подводного кораблестроения. Атомоход сумели поднять. Во многом благодаря водолазам. Без них эта операция была бы невозможна.
Низкий вам поклон
Для сравнения сделаю небольшое отступление. После гибели в Черном море теплохода «Адмирал Нахимов» мне довелось видеть работу флотских водолазов, находившихся на спасательном судне СС21, беседовать со многими из них, видеть тела погибших, которых водолазы извлекали из глубины. Это был неимоверно тяжелый и рискованный труд. Возникали десятки самых разных экстремальных ситуаций. Были случаи, когда водолазы оказывались в ловушке, когда за их спиной падали балки, придавливая шланги, и им приходилось водолазным ножом перерезать «пуповину», связывающую с судном, и выбираться на поверхность из корабельных лабиринтов, имея в «ранце» всего лишь 20минутный запас кислорода. Два водолаза мичманы Юрий Полищук и Сергей Шардаков погибли… После смерти второго водолаза работы на «Адмирале Нахимове» прекратили.
Работы на затонувшей АПЛ «Курск», деформированной страшным взрывом, были намного сложнее, чем на круизном теплоходе. Причем по целому ряду позиций. И участники операции прекрасно осознавали степень риска, которому подвергались водолазы. К чести наших спасателей, потерь среди российских водолазов не было. Лучшие водолазыглубоководники России, имеющие богатый опыт и высочайший профессионализм, прошли очень серьезную специальную подготовку для работы на «Курске». Кстати, заметим: глубоководник у водолазов все равно что подводник у военных моряков. К нему особое уважение. Перед ним, образно говоря, снимают шляпу. За сложность и риск в работе.
Перед спуском водолазы получали конкретные задания: где именно необходимо работать и что обследовать, осмотреть. Начальник поисковых и аварийноспасательных работ ВМФ РФ контрадмирал Геннадий Верич (кстати, служил на ЧФ) обобщал все полученные в ходе обследования данные и на их основе выдавал водолазам конкретные задания. Таким образом, белых пятен становилось все меньше. Важно и то, что водолазам перед спуском давали просматривать видеозаписи работ, выполненных предшественниками. Поэтому они получали объективную информацию, четкую ориентировку, или, говоря военным языком, проводили рекогносцировку на местности.
…Кадры видеофильма: идет первичный осмотр поднятых из 9-го отсека тел. На присутствующих белые комбинезоны, белые перчатки и белые шлемы, оставляющие открытыми только лица. Некоторые люди в респираторах. На осмотровый стол укладывают одного из подводников. Лицо и тело сильно обожжены. Он так и застыл в сидячем положении, а потому его в отличие от остальных кладут на бок. Вслух читается надпись на одежде…
Поднимали не только погибших
…6 ноября 2000 года, понедельник. С 1 часа 3 минут до 7 часов 27 минут третья пара водолазов работала в четвертом отсеке по открытию двери в секретную часть. Производилась заводка стропов. Лишь с использованием крана удалось взломать входную дверь. Начали эвакуацию документации. Подняли 7 мешков с документами.
С 9 часов 4 минут до 14 часов 53 минут первая пара водолазов проводила обследование четвертого отсека на предмет поиска погибших и эвакуации документации из секретной части. Тел погибших не обнаружили. Подняли 8 мешков с документами.
С 7 часов 54 минут вторая пара водолазов производила эвакуацию секретных документов. Подняли 3 мешка, 2 чемодана.
Эвакуация документов была закончена. Она проводилась тремя парами водолазов. В результате на поверхность подняли 18 мешков с документами.
В 23 часа 00 минут во время работы в отсеке был завален обрушившейся дверью водолаз мичман Д. Семизаров. Ему удалось самостоятельно выбраться изпод завала. Изза опасности новых завалов работы водолазов в четвертом отсеке были прекращены.
В связи с обнаруженными большими разрушениями работа водолазов в третьем отсеке была невозможна. Его обследование и подъем тел погибших были прекращены.
Бывало и такое, что за весь период работы водолазам в связи с большими разрушениями кают удавалось пройти порядка одного метра по коридору первой палубы…
Сухие строки отчетов. Что за ними стоит, в полной мере знают лишь водолазы.
Угасающая альмаматер?
Говоря о беспрецедентной по своей сложности операции, которую провели российские водолазы, нельзя не сказать об одной важной «детали». Все они (или почти все) так или иначе связаны со знаменитой школой водолазов, не так давно отметившей свое 130летие.
Севастопольская школа водолазов дала путевку в глубины десяткам тысяч высококлассных специалистов. Более того, это уникальное учебное подразделение после распада СССР стало единственным, готовящим водолазов для всех военных флотов и флотилий ВМФ России. Впрочем, не только для него, но и для Федеральной пограничной службы, силовых структур. Тысячи выпускников школы трудятся в различных ведомствах стран СНГ, достойно представляя свою альмаматер.
Вот только школа эта сегодня переживает не самые лучшие времена. Стареют учебная база, спасательные суда и водолазные катера, на которых учатся водолазы. Сейчас в школе остались лишь две небольшие роты, где готовят водолазов…
Кто, если не я?
Говоря о Гусеве как о военном водолазе, хотел бы подчеркнуть одну принципиально важную деталь. Ее в беседе со мной выделил капитан уникального 100-летнего спасательного судна «Коммуна» капитан 1 ранга запаса Анатолий Ишинов, который был в пору командиром бригады спасательных судов. Он-то доподлинно знает ситуацию того времени.
Когда понадобились водолазы на серьезную и рискованную операцию, то на выходе из всех кандидатов остался один Юрий Гусев, говорит А. Ишинов. У всех других нашлись уважительные причины. Это не в осуждение других водолазов. Они были нужны на Черноморском флоте и выполняли необходимые работы. Говорю об этом, для того чтобы подчеркнуть безотказность и силу духа Юрия Гусева.
Да, как профессионал Юрий понимал степень ответственности и риска тех сложных спусков, но не отказался от рискованной работы. Он действовал по принципу: «Кто, если не я». А ведь у него большая семья: жена, три дочери. И не дай бог с ним чтото случится во время спусков, как это было во время вышеупомянутой операции по подъему тел погибших на теплоходе «Адмирал Нахимов», затонувшем в Черном море, когда погибли два водолаза. Семья в таком случае осталась бы без кормильца.
Тем не менее Юрий, памятуя о воинском долге, присяге, железном флотском «надо», осознанно сделал этот шаг. И в этом нравственном поступке тоже было проявление мужества водолаза. Он верил в свои силы, надеялся на свою профессиональную подготовку, а его родные и близкие мысленно были рядом с ним…
Что согревало на глубине
Работа в атомном саркофаге, как уже отмечалось, требовала от водолазов огромной силы воли, самообладания. Причем ежечасно, на всем протяжении более чем трех недель. И тут задаешься вопросом: откуда водолазы черпали жизненные силы для такого сурового испытания?
Не берусь говорить обо всех (хотя уверен, что это распространяется на каждого), но Гусев часто думал о семье, вспоминал свою жену Наталью, с которой вместе учился в одной группе техникума и с которой их связали узы Гименея. Он часто смотрел на фотографии жены и трех дочерей: тогда 16-летней Ирины, шестиклассницы Надюши и пятиклассницы Катюши учениц 32-й школы Севастополя. Как им там, одним, без него? Не болеют ли, не бедствуют? Поди, переживают за него.
Телеэфир ведущих российских каналов доносил информацию с «Регалии» до миллионов зрителей. В том числе и до севастопольцев. Но разве может экран донести чувства и переживания любящих сердец, слова поддержки и семейные новости, которыми так дорожили водолазы?
Конечно, без Юры было нелегко, признается супруга водолаза Наталья Геннадиевна. Но мыто понимали: наши семейные трудности ничто в сравнении с теми, что легли на плечи Юрия и его товарищей. И мы с особым нетерпением и душевным трепетом ждали информационных программ, рассказывающих о работе на «Курске». Настоящим праздником для нас были телефонные звонки от Юры. Он старался нас не волновать, говорил, что все идет нормально, что кормят отлично, условия прекрасные… Но ято понимала, какой там у него «курорт».
Наталья и дочки тоже говорили Юрию лишь доброе и хорошее, стараясь его не волновать, и с нетерпением ждали встречи. Технические возможности «Регалии» позволяли звонить прямо с платформы в Севастополь. Но не всегда Юрий мог реализовать такую возможность. Не будешь же звонить ночью, когда жена и дети спят. Поэтому приходилось ловить окошко в жестком круглосуточном графике работ.
Спасибо Алексею Ильичу Пехову, говорит Наталья Гусева. Он нам звонил, когда этого не мог сделать Юрий, морально поддерживал, интересовался, как у нас дела, и потом все сообщал Юре. Ощущали мы поддержку и наших друзей, Юриных сослуживцев. Например, командира ВМ125 старшего мичмана Сергея Сомова и его жены Татьяны. Они нередко нас навещали, помогали решать проблемы…
Минуты, о которых помнишь всю жизнь
Какой же радостной и долгожданной была встреча Юрия и Наташи! Он приехал в родной Севастополь поездом. Целый, живой и невредимый, но очень уставший и очень соскучившийся по семье. Счастье этой долгожданной встречи, о которой долгие недели мечтали два любящих сердца, казалось им безмерным. Все трудности разлуки, бесконечные волнения позади. Наверное, в такие минуты и понимаешь, как прекрасна наша жизнь.
Сейчас Юрий Васильевич, отметивший в прошлом ноябре 51 год, вместе с опытными рыцарями подводных глубин старшим водолазом Иваном Горбуновым, Анатолием Солодухой (у них около 5000 часов подводного стажа), Геннадием Константиновым передает богатый опыт молодым специалистам. Уже более трех десятков лет выпускник школы водолазов Юрий Гусев остается верным своей профессии. Профессии, где мужество в особой цене.
Владимир ПАСЯКИН